НАШ ДОМ – ЗЕМЛЯ


ТАЙНАЯ ЖИЗНЬ ДЕРЕВЬЕВ

 

Данная статья представляет собой краткий конспект книги лесника из общины Хюммель в Германии Петера Вольлебена(1).  В 2015 году эта книга стала бестселлером, заняв первое место среди научно-популярной литературы в списке немецкого журнала «Шпигель». Автор стал одной из наиболее известных в стране личностей, а его лес — местом паломничества многочисленных поклонников. Его приглашают на радио и телевидение. «Тайная жизнь деревьев» переведена на множество языков и продается в 20 странах(2).

 

Петер Вольлебен


Во введении автор пишет о том, как вначале своего профессионального жизненного пути лесника он смотрел на деревья с позиции их рыночной стоимости, но после того, как двадцать лет назад он начал работать с туристами, ему вернулось более широкое видение леса, к нему вновь вернулась любовь к природе, захватившая его ещё в шестилетнем возрасте. Это изменило его хозяйственные работы в лесу. По его словам, тот, кто знает, что деревья испытывают боль, что у них есть память, что родители-деревья живут вместе с детьми, уже не сможет их запросто рубить, не допустит к ним огромные грубые машины. Уже два десятилетия такая техника изгнана из его леса, и если некоторые стволы все же приходится рубить и убирать, то лесники делают это бережно, используя лошадей.


Вначале Вольлебен рассказывает о дружбе деревьев, о том, как деревья одного и того же вида могут через корни поддерживать питательными веществами своих собратьев, из чего он делает вывод, что леса являются суперорганизмами, сложными структурами наподобие муравейников. Он приводит в пример найденный им пень срубленного 400-500 лет назад бука, который, несмотря на огромное количество лет, не сгнил, что характерно для древесины бука, а продолжал быть твёрдым и как бы живым. Зачем это деревьям в лесу? Вместе — лучше. Одно дерево — еще не лес, оно не может создать ровный местный климат, уязвимо для ветра и непогоды. А вместе деревья создают экосистему, которая смягчает жару и мороз, хорошо держит влагу и сильно повышает влажность воздуха. В таком окружении деревья надежно защищены и живут до глубокой старости. Поэтому лес поддерживает жизнь даже больных и слабых, снабжает их питательными веществами, пока им не станет лучше.


Далее он пишет о языке деревьев, основу которого составляют запахи. Уже 40 лет прошло с тех пор, как в африканских саваннах было сделано одно наблюдение. Там растут зонтичные акации, листвой которых питаются жирафы. Акации не нравится, когда ее объедают, и чтобы отогнать огромных травоядных, дерево за считанные минуты увеличивает содержание ядовитых веществ в листьях. Жирафы знают это и переходят к следующему дереву. Ближайшему? А вот и нет, они пропускают несколько экземпляров и продолжают трапезу только метров через 100. Причина этого поразительна: объедаемая жирафом акация выделяет сигнальный газ (в данном случае этилен), который предупреждает растущих неподалеку родственников о приближении опасности. В ответ на это все предупрежденные акации тоже начинают запасать ядовитые вещества, чтобы подготовиться к угрозе. Такие же процессы идут и в наших лесах. И буки, и ели, и дубы — все они сразу же отвечают болью, если кто-то начинает щипать их листья. Когда гусеница с аппетитом принимается за еду, ткань вокруг задетого места изменяется. К тому же она начинает испускать электрические сигналы, совершенно как в человеческом теле, если оно повреждено. Правда, этот импульс распространяется не за миллисекунды, как у нас, а гораздо медленнее, со скоростью около сантиметра в минуту. После этого пройдет еще час, прежде чем в листьях накопятся защитные вещества, чтобы испортить паразитам их обед. Дело в том, что деревья — очень медлительные организмы, и даже при опасности это, видимо, наибольшая для них скорость. Однако кроме химической связи, деревья используют ещё и электрическую через «лесную всемирную паутину», аналог нашего интернета! Кроме защиты от вредителей деревья выделяют запахи для привлечения пчёл и других насекомых-опылителей.


Многие лесники и садоводы переживают, что их деревья растут слишком близко и поэтому страдают от тесноты, однако Вольлебен говорит, что наряду с дарвинским естественным отбором есть немало примеров взаимопомощи деревьев и что, например, буковый лес, члены которого растут в тесноте, более продуктивен. Что касается цветения и опыления, то автор сообщает нам об интересных причинах так называемых урожайных годов буков и дубов, которые случаются раз в 3-5 лет: деревья договариваются между собой, чтобы питающиеся их желудями и орешками копытные не смогли всё съесть и, таким образом, дали возможность деревьям вырасти молодняк. Лиственные и хвойные деревья в лесу не слишком полагаются на пчёл и других насекомых, поскольку их может быть недостаточно, и они не летают в ходные дни, поэтому зелёные великаны предпочитают ветер, который весной никогда не подведёт. Интересно, как деревьям удаётся избежать инбриндинга(3). Мужские и женские цветки «двуполых» деревьев зацветают с интервалом в несколько дней, поэтому опыление женских цветков происходит другими представителями вида. У некоторых же деревьев есть различие полов.


Мы все видели, как «плохо» растут молодые деревья под широкой кроной «родителей» по сравнению с теми, у которых есть доступ к солнечному свету. Однако это идёт им на пользу, потому что медленный рост деревьев в юности является условием долголетия. Клетки древесины в их стволах благодаря медленному росту очень мелки и содержат мало воздуха. Это делает их пластичными и устойчивыми к ветровалу. Ещё важнее — у них повышается сопротивляемость к грибам, которым очень трудно распространяться в прочных крепких стволах.


Почему трескаются деревья? Ответ неожиданный: из-за жадности. Те, которые растут на хорошо увлажнённых почвах, не знают ограничений в употреблении воды, поэтому, когда наступает засуха, контраст температуры и давления вызывает глубокие трещины, от которых дерево может погибнуть. В отличие о «кутил» растущие на безводных участках «аскеты» легче переносят засушливые периоды. Автор пишет, что деревья способны к обучению и запоминают важные раздражители. Он ссылается на опыты австралийского учёного Моники Гальяно с мимозой. При прикосновении листья мимозы складываются, как бы защищаясь. В эксперименте М. Гальяно на листья регулярно падали капли воды, и сначала листья, как обычно, закрывались, но потом, когда мимоза поняла, что они не представляют для неё никакой угрозы, они перестали складываться, причём кустарник сохранил этот навык даже по прошествии нескольких недель. В другом исследовании швейцарских учёных, связанным с водой, было установлено, что при наступлении сильной жажды деревья начинают кричать в ультразвуковом диапазоне. Учёные объясняют эти звуки колебаниями в результате прерывания потока воды от корней к листьям, однако эти звуки наверняка улавливаются другими деревьями как предупреждение о нехватке воды.


Как же деревья качают воду из корней до верхушки кроны (более 100 метров)? Есть мнение, что это происходит благодаря транспирации: деревья испаряют влагу через листья, «дышат», и из-за разницы в давлении возникает сосущая сила, которая и тянет воду вверх по сосудам. Однако самое высокое давление отмечается в дереве незадолго до распускания листьев. Поэтому этот вопрос пока остаётся без ответа.


Вольлебен полагает, что у деревьев есть свой мозг и интеллект. Он ссылается на Франтишека Балушка и его коллег из Института клеточной и молекулярной ботаники Университета Бонна, которые придерживаются мнения, что в кончике корня находятся структуры, похожие на мозг. Наряду с проводниками сигналов здесь имеются отдельные структуры и молекулы, сходные с теми, что обнаруживаются у животных. Когда корень ощупывает перед собой почву, он может воспринимать раздражения. Исследователи измеряют электрические сигналы, которые обрабатываются корнями в зоне контакта и приводят к изменениям поведения. Когда корни наталкиваются на ядовитые субстанции, непроницаемые камни или слишком влажные участки, они анализируют ситуацию и задают зоне роста необходимые изменения. После этого она меняет направление и пускает побеги вокруг критического участка почвы.


Автор разрушает вредный стереотип о том, что старые деревья медленно растут и поэтому их нужно вырубать, тем самым «обновляя» лес. Он пишет о том, что специалисты исследовали около 700 тысяч деревьев на всех континентах и пришли к неожиданным результатам: чем старше деревья, тем быстрее они растут. Так, деревья с диаметром ствола в один метр производят в 3 раза больше биомассы, чем экземпляры, ствол которых лишь в 2 раза тоньше. То есть старость означает для деревьев не слабость, согбенность и уязвимость, а наоборот, энергичность и эффективность. Соответственно, деревья-«старцы» заметно более продуктивны, чем «молодежь», и в условиях потепления климата становятся нашими важными союзниками. Призыв омолаживать леса, чтобы поддержать их жизнеспособность, с момента публикации этой работы можно признать, как минимум заблуждением.


Деревья влияют на микроклимат местности. В жаркий день температура в широколиственном лесу может быть на 10 градусов ниже, чем в хвойном, не говоря уже об открытом пространстве. Эта прохлада, которая способствует снижению испарения, объясняется не только тенью, но и в немалой степени присутствием биомассы. Чем больше в лесу живого и мертвого дерева, чем мощнее гумусный слой почвы, тем больше воды во всей этой массе. Испарение ведет к понижению температуры, а она, в свою очередь, способствует уменьшению испарения. Можно было бы также сказать, что нетронутый лес летом может потеть и достигает при этом того же эффекта, что и мы, люди. Также интересно, как деревья собирают влагу во время дождя. Крона дерева устроена так, что капли дождя, падая на верхние листья, устремляются по косым ветвям как множество маленьких ручейков к стволу, образуя мощный поток, падающий прямо к корням дерева.


Лес меняет и климат внутри континента, работая как мощный водяной насос. Без них центры континентов превращаются в пустыню, так как до них не доходят облака, образующиеся от морских испарений. На каждом квадратном километре леса расстилается 27 квадратных километров листвы или хвои. Часть выпадающих осадков оседает на её поверхности и сразу же снова испаряется. К тому же летом на одном квадратном километре деревья потребляют до 2500 кубометров воды, которую они выделяют в воздух при дыхании. За счет этого водяного пара вновь образуются облака, которые затем перемещаются вдоль континентов и там снова проливаются дождем. Игра повторяется вновь и вновь, так что даже самые дальние регионы обеспечиваются влагой. Этот водяной насос функционирует так хорошо, что в некоторых крупных регионах планеты, например, в бассейне Амазонки, количество осадков на расстоянии нескольких тысяч километров от океана практически такое же, как на берегу. Единственное условие: от берега моря до самого отдаленного уголка должен быть лес. Если хоть один, прежде всего — первый компонент, то есть прибрежный лес, выпадает, вся система нарушается(4). Хвойные леса северного полушария имеют еще одну возможность влиять на климат и водный баланс. Они выделяют летучие вещества — терпены, которые изначально служат для защиты от заболеваний и паразитов, но когда их молекулы попадают в воздух, на них конденсируется влага. Поэтому над хвойными лесами формируются вдвое более плотные облака, чем над безлесными пространствами. Повышается вероятность дождей и отражается дополнительно около 5 процентов солнечного света. Местный климат делается прохладнее, а прохлада и влажность — как раз то, что любят хвойные деревья. Из-за таких взаимосвязей эти экосистемы, возможно, играют тормозящую роль в процессах изменения климата.


Что происходит, когда в лесу умирает большое дерево? «И когда я ухожу, уходит только часть меня» — эту фразу из шлягера популярной песни могло бы написать и дерево, потому что его мёртвое тело по-прежнему незаменимо для лесного круговорота веществ. Сотни лет оно вытягивало из почвы питательные вещества, запасало их в коре и древесине и являет собой настоящую сокровищницу для своих потомков. Однако им не так просто добраться до драгоценных запасов. Требуется помощь других организмов. Как только сломанный ствол ударяется о землю, на нём и его обнажившейся корневой системе начинается кулинарная эстафета для тысяч видов грибов и насекомых. Каждый из них специализируется на определенной стадии разложения и, кроме того, — на определенных частях мёртвого дерева. Поэтому живым деревьям все эти виды никогда не угрожают, живое для них слишком свежо. Им по вкусу трухлявые волокна древесины, подгнившие и влажные клетки.


Зачем лиственные деревья сбрасывают листву? Так они, с одной стороны, уменьшают количество воды, которое поступает в ствол и ветви и не допускают замерзания и растрескивания. С другой стороны, они предохраняют себя от сильных зимних ветров, как моряки, убирая свои «паруса». Таким образом, исчезает, опадая на землю, гигантская общая поверхность в 1200 квадратных метров. Другая проблема снегопад. Если листья по-прежнему находятся на деревьях, это огромная нагрузка на ветви и ствол, которые могут не выдержать(5). Кроме того, сброшенные листья активно включаются в круговорот веществ и, разлагаясь, стимулируют рост дерева.


Автор пишет о присущей деревьям способности чувствовать время.  Когда в январе или в феврале наступает оттепель, деревья, тем не менее, не торопятся распускать листву, потому что ещё не увеличился световой день, а это значит, в них есть определённые сенсоры, которые улавливают эти изменения. Иногда при тёплой затяжной осени эта способность нарушается, и мы видим цветущие деревья, которым позже приходится расплачиваться за свою неосмотрительность.


Кроме грибов-паразитов, которые проникают внутрь дерева через разломы в коре, есть ещё и растения-паразиты, которые угнетают и убивают деревья. Это плющ, единственное в Центральной Европе растение, использующее придаточные корни, крепко вцепляющиеся в кору. Десятки лет оно постепенно поднимается все выше по стволу-опоре, пока, наконец, не доберётся до кроны. Здесь плющ может жить сотни лет, хотя настолько древние экземпляры встречаются скорее на скалах или стенах старых замков. Деревья, особенно сосны, хвоя которых нуждается в большом количестве света, очень недовольны разрастающимся в их кроне конкурентом. Одна за другой отмирают ветви, дерево может настолько ослабеть, что начнет сохнуть. Да и сам основной побег плюща может стать толщиной с дерево. Он обвивает опору и давит на неё тяжким грузом, как удав, который вьется вокруг человеческого тела. Другой паразит омела, имеющий форму шара, прикреплённого к ветвям растения, считается полупаразитом, так как минеральное питание получат от дерева-хозяина, а органическое вещество синтезирует самостоятельно. Однако Вольлебен так не считает, потому что многие из деревьев буквально усеяны омелой, а это уже серьезная угроза, ведь «регулярное кровопускание» ослабляет дерево, у которого к тому же отнимают все больше света. И как будто всего этого недостаточно, корни омелы вызывают серьезные нарушения структуры древесины. Нередко через несколько лет ветви обламываются, уменьшая объем кроны. Иногда дерево не выдерживает всех этих бед и погибает. А вот лишайники и мхи вполне безобидны для дерева.


Вы когда-нибудь задавались вопросом, почему североамериканские секвойи (мамонтовые деревья), достигающие у себя на родине ста метров высоты, в Европе не поднялись выше 50 метров? Причина в том, что там, где их посадили — в парках, — им не хватает родственников и родителей, а без этого они неправильно растут: Никакого «тише едешь, дальше будешь», никакого «подожди, пока тебе исполнится 200», никакого наказания лишением света, если деревце не растет прямо. Молодые деревца могут делать всё, что им вздумается. И как будто на спор, они пускаются во все тяжкие, и каждый год образуют длинные вертикальные побеги. Однако на определенной высоте детские льготы кончаются.

 

Секвойя — это род вечнозеленых хвойных деревьев

 

Полив 20-метровых деревьев потребовал бы гигантских расходов воды и времени. Чтобы насквозь промочить корни, садовнику пришлось бы вылить из своего шланга несколько кубометров воды — на каждое дерево! Так что уход за ними однажды просто прекращается. Благодаря яркому свету, проникающему до самой земли, секвойи образуют толстые боковые ветви, которые с годами так сильно прибавляют в объеме, что буквально напрашивается сравнение с накачанным культуристом. Правда, все нижние ветви до высоты 2–3 метров садовники обычно спиливают, чтобы не загораживать вид для посетителей парка. Однако в сравнении с естественным лесом, где толстые ветви растут лишь с высоты 20, а то и 50 метров, это все-таки роскошь. В итоге формируется короткий толстый ствол, а над ним сразу крона. Крайний вариант паркового дерева выглядит и вовсе как одна сплошная крона. Его корни проникают в плотно утоптанную почву менее чем на 50 сантиметров и почти не создают опоры. Это очень рискованно, и экземпляру нормального роста не хватало бы устойчивости. Однако за счет формы роста, далекой от деревьев естественного леса, центр тяжести у мамонтовых деревьев расположен очень низко. За счет этого ветру не так легко вывести их из равновесия, и они относительно устойчивы. Но вот дерево перешагнуло столетний рубеж (то есть достигло школьного возраста), и уже намечается конец беззаботной жизни. Самые верхние побеги засыхают, и, несмотря на все попытки подняться повыше, путь дерева закончен. Однако благодаря естественной пропитке против грибов секвойи могут продержаться еще много десятилетий даже при поврежденной коре.

 

деревья в городе


Городские деревья — это беспризорники леса, дети улицы. Многие растут в таких местах, что это понятие подходит им буквально, — прямо на улицах. Первые десятилетия они проводят примерно так же, как их парковые соплеменники. Их холят и балуют, иногда даже регулярно поливают через специально проложенный водопровод. Когда же корни пытаются расти дальше, их ожидает большое разочарование, потому что почва под улицей или тротуаром еще тверже, чем в парке, ее специально уплотнили катком или виброплитой. Это очень горько, ведь у лесных деревьев корневые системы в принципе не уходят глубоко в почву. Практически ни один вид не проникает глубже 1,5 метра, в большинстве случаев они останавливаются значительно выше. А почему деревья пускают корни в канализационные трубы? Долгое время городские инженеры считали, что деревья магически привлекает влага, которая просачивается через неплотные стыки, или питательные вещества сточных вод. Однако масштабное исследование Рурского университета в Бохуме пришло к совершенно другим выводам. Корни в трубах растут выше уровня воды, и удобрения их, видимо, тоже не интересуют. Их привлекает рыхлая почва, недостаточно уплотненная в ходе строительных работ. Здесь корни могут дышать и имеют пространство для роста. Лишь чисто случайно они проникают в швы между отдельными участками трубопроводов и затем свободно разрастаются в их пустотах. А почему в городе летом при штормовых ветрах падает множество деревьев? Их мелкие якорные системы, площадь которых в природе может превышать 700 квадратных метров и которые в городе сведены к нескольким процентам от своей естественной величины, не могут удержать многотонные стволы. Но испытания стойких растений на этом не кончаются. На микроклимат города очень сильно влияют поглощающие тепло асфальт и бетон. Если леса в жаркое лето по ночам остывают, то улицы и здания излучают накопленное за день тепло и тем самым поддерживают высокую температуру. Это делает воздух в городе экстремально сухим, к тому же он сильно загрязнен выхлопными газами. В лесу благополучие деревьев поддерживается множеством других организмов, например крохотными разрушителями гумуса, — в городе их нет. Микоризообразующих грибов, которые помогают корням получать воду и минеральные вещества, здесь ничтожно мало. Получается, что городские деревья должны выживать в одиночку в тяжелейших условиях. И как будто всего этого мало, на них льются и сыплются непрошеные удобрения. Их источник — прежде всего собаки, задирающие лапу над каждым встречным стволом. Едкая моча может оставить на коре ожог и привести к отмиранию корней. Сходный эффект оказывает соль для посыпания дорог, количество которой в зависимости от погоды может превышать килограмм на квадратный метр площади. Хвойным деревьям, листья которых остаются зимой на ветках, приходится терпеть ещё и соленые брызги, разлетающиеся из-под колес автомобилей. Не меньше 10 процентов соли попадает, таким образом, в воздух и оседает в том числе и на деревьях, оставляя химические ожоги. Эти болезненные следы можно увидеть на хвое в виде желтых или коричневых точек. На следующий год способность к фотосинтезу, а вместе с ней и весь организм дерева будут ослаблены.


Выше было сказано, что деревья любят общество себе подобных, однако у этого правила есть и исключения. Есть так называемые пионерные виды деревьев, которые стремятся расти как можно дальше от своей матери и родичей. Для этого их семена умеют далеко летать. Они очень малы, упакованы в вату или имеют мелкие крылышки, так что сильный ураган легко уносит их за многие километры. Их цель — приземлиться вне леса, чтобы освоить новое местообитание. Мощный оползень, пожарище, гигантское пепелище, оставшееся после недавнего извержения вулкана, — всё подходит, главное, чтобы не было крупных деревьев. К ним относятся различные виды тополей, например осина (тополь дрожащий), берёза повислая, ива козья. С их помощью уже через 10 лет на бывших пустырях шелестят на ветру молодые леса. К этому возрасту, если не раньше, большинство пионерных видов начинает цвести, чтобы в свою очередь отправить семена на покорение новых пространств.


А как деревья дышат? Часть «легких» вы видите сами — это хвоя или листья. На их нижней стороне имеются крохотные отверстия-щели, которые выглядят как маленькие рты. Здесь выделяется кислород и поглощается углекислота — а ночью наоборот. От листьев к корням через ствол — дальний путь, поэтому корни тоже дышат. Иначе лиственные деревья умирали бы зимой, когда их надземные «легкие» опадают. Но поскольку дерево и зимой тихонько живёт, а его корневая система даже продолжает расти, ему необходимо добывать энергию из резервных веществ, а для этого нужен кислород. Поэтому для дерева страшно, если земля вокруг ствола так утоптана, что мелкие воздухоносные канальцы забиты. Корни задыхаются, по крайней мере, их часть, и дерево заболевает.


Нужно ли деревьям спать? Что, если мы из наилучших побуждений стали бы освещать их по ночам, чтобы они могли производить еще больше сахара? По данным современной науки, это плохая идея. Нет сомнений, что деревья так же нуждаются в покое, как и мы, и лишение их сна имеет похожие катастрофические последствия. Уже в 1981 году журнал «Gartenamt» писал, что гибель дубов в одном американском городе на 4 процента объясняется ночным освещением. А если прервать долгий зимний сон деревьев? Этот эксперимент уже невольно провели некоторые любители лесов. Они приносили к себе домой молодые дубки или буки, чтобы вырастить их в горшке на подоконнике. В уютной гостиной не бывает зимних температур, так что молодые деревца не уходили на покой и продолжали расти. Но однажды отсутствие сна давало о себе знать, и деревце, внешне такое здоровое, увядало.


Широко распространено заблуждение по поводу внешнего вида европейских первичных лесов. Обыватели часто думают, что если лес оставить в покое, он зарастет кустарником и покроется непроходимыми зарослями. Там, где сегодня преобладают лесопосадки, по которым вполне можно пройти, завтра воцарится хаос. Однако резерваты, к которым уже более 100 лет не прикасалась человеческая рука, доказывают обратное. Благодаря глубокой тени у трав и кустарников практически нет шансов, так что на почве естественных лесов преобладает бурый цвет палой листвы. Маленькие деревья растут крайне медленно и очень прямо, их боковые ветви короткие и тонкие. Доминируют старые материнские деревья, безупречные стволы которых кажутся колоннами кафедрального собора. В отличие от этого в промышленном лесу гораздо больше света, потому что из него постоянно изымаются деревья. Здесь растут злаки и кустарник, здесь заросли ежевики не дают свернуть с тропы. Лежащие кроны срубленных деревьев образуют дополнительные препятствия, и в целом создается беспокойная, даже беспорядочная картина. Первичные леса, наоборот, в принципе хорошо проходимы.


В заключение автор проводит параллель между признанием за животными способности чувствовать, страдать, мыслить, а значит, необходимости другого отношения к ним (отказ от мяса), и признанием деревьев как живых существ, способных на эмоции и чувства, что также подразумевает отказ от потребительского отношения к ним. При этом он поясняет, что в пользовании древесиной нет ничего дурного, если дать деревьям возможность расти в соответствии с требованиями их вида. А это значит, что они имеют право полностью удовлетворять свои социальные потребности, расти в настоящем лесном климате с ненарушенными почвами и передавать свои знания последующим поколениям. Как минимум часть из них должна иметь право достойно стареть и, наконец, умереть естественной смертью. То, что при производстве продуктов питания понимается под экологически чистым сельским хозяйством, в лесу реализуется в форме плентерного хозяйства (селективной вырубки). При этом деревья всех возрастов и размеров растут вместе, без искусственного порядка, так что молодые деревья подрастают под материнскими. Лишь в отдельных местах в лесу осторожно вырубают тот или иной ствол, который затем на лошадиной тяге вывозят к ближайшей дороге. А чтобы предоставить права старым деревьям, от 5 до 10 процентов всей территории леса берут под полную охрану. Современное лесное хозяйство видит лес в первую очередь как фабрику древесины и склад сырья, а его роль как сложного и совершенного местообитания многих тысяч видов организмов остаётся на заднем плане. Но всё обстоит ровно наоборот. Потому что если лес может развиваться согласно своему природному предначертанию, он всегда будет лучше выполнять те функции, которые во множестве законов о лесах стоят выше производства древесины: защиту и отдых. Лес воплощает полноту жизни, сложную ткань бытия, в которую вплетены десятки тысяч зависимых друг от друга видов. Как важна связь лесов с природой всей планеты, иллюстрирует небольшое исследование. Кацухико Мацунага, специалист по химии моря из Университета Хоккайдо, Япония, обнаружил, что кислоты из палой листвы через ручьи и реки вымываются в моря. Там они усиливают рост планктона — первого и важнейшего звена пищевой цепи. Больше рыбы благодаря лесу? Учёный инициировал посадку деревьев близ морских берегов, что и вправду привело к более высоким прибылям в рыболовстве и устричном хозяйстве. Но не только материальные выгоды питают нашу заботу о деревьях(6). Мы не можем позволить себе потерять множество маленьких секретов и чудес, которые хранит лес. Под его зелёным пологом каждый день разыгрываются драмы и трогательные истории любви, он — последний клочок природы рядом с нами, где еще можно пережить удивительные приключения и обнаружить тайны. И кто знает: может быть, язык деревьев действительно будет расшифрован и станет источником других невероятных историй. А пока, отправляясь в лес, дайте волю своей фантазии — во многих случаях она не так далека от реальности!


Редакция журнала «Общее Дело».Август 2024 г.

 

Сноски:

1. Вольлебен П. Тайная жизнь деревьев. Что они чувствуют, как они общаются — открытие современного мира. / пер. с нем. Н. Ф. Штильмарк. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2018.

2. В феврале 2017 года в Интернете появилась петиция «То же и в лесу: Факты вместо сказок — наука вместо Вольлебена»: «Замечательно, что внимание массовой публики привлечено к книге по теме леса. К сожалению, создаваемая книгой картина лесной экосистемы слишком произвольна, поскольку высказывания господина Вольлебена представляют собой конгломерат из полуправды, собственных оценок, селективно отобранных источников, пожеланий и иллюзий. В этом не было бы ничего дурного, если бы книгу не рассматривали в качестве научно-популярной литературы, несущей широкому кругу читателей известные и проверенные знания. О последнем, к сожалению, говорить не приходится, книга хотя и популярна, но не научна. Напротив, она создает совершенно искаженную картину жизни деревьев, лесной экологии и лесного хозяйства». От редакции журнала «Общее Дело» скажем, что сухая академическая неоднократно в истории человечества пыталась зарубить на корню все «живые» теории, гипотезы и исследования, поэтому мы без угрызений совести предлагаем читателю самому решить, кто лучше разбирается в жизни деревьев: лесник с многолетним стажем, изменивший свою позицию к ним с потребительской на благоговейную или теоретики-учёные, оперирующие только «проверенными фактами». – Ред.

3. Инбридинг (англ. inbreeding от in «внутри» + breeding «разведение») — форма гомогамии, скрещивание близкородственных форм в пределах одной популяции организмов (животных или растений).

4. Тропические леса выбрасывают вверх частички пыли, которые вместе горячим воздухом поднимаются вверх, далее на них оседают частички влаги, в результате чего регулярно идут дожди. Учёные изучили эти частички пыли и установили, что в их основе находятся частички калиевой соли, которые выбрасывают сумчатые грибы.  https://albercul.livejournal.com/34110.html

5. Это подтвердил апрельский снегопад у нас в Молдове в 2017 г. Огромное количество деревьев было повалено выпавшим пятидесятисантиметровым снегом, а другие остались без ветвей, так как к тому времени на них уже была обильная листва. 

6.  Редакция журнала придерживается мнения о том, что благодаря лесам, посаженным в ключевых точках планеты, возможно провести регуляцию температурного режима и уравновесить выпадение осадков во всём мире. Согласно проекту международной группы исследователей, о котором мы писали ещё во втором выпуске нашего журнала («Общее Дело» №2, 2010), если посадить лес в пустыне Сахара, то в некоторых районах температура снизится на восемь градусов по Цельсию. При этом из-за изменения характеристик земной поверхности в этом регионе станут более часто идти дожди. Главная польза, однако, заключается в том, что лес позволит поглощать из атмосферы до 8 миллиардов тонн углекислого газа ежегодно. Эта цифра сравнима с суммарными ежегодными выбросами человечества на настоящий момент. Появление леса в Сахаре полностью изменить климат средиземноморского региона и всей Юго-Восточной и даже Западной Европы: не будет аномальной жары, засухи, резкого колебания температур, ураганов и затяжных ливней, приводящих к наводнениям.  Авторы проекта предлагают подавать воду через систему опреснительных установок, однако это слишком дорого, хотя и стоит того. Однако есть другой более простой и практичный метод, о котором мы также писали в одном из выпусков журнала. Это изобретение называется «гроазис» или водный ящик, который представляет собой специальный контейнер, устанавливаемый вокруг основания молодого деревца или семени, благодаря которому корни укрыты от палящего солнца, а по ночам на стенках контейнера конденсируется вода и стекает к основанию деревца или семени. После того, как деревце достаточно окрепнет, чтобы получать влагу самостоятельно через корневую систему от грунтовых вод, контейнер снимается и может далее использоваться. "Гроазис" прошёл трёхлетние испытания в Марокко, в Сахаре. 88% деревьев, высаженных внутри таких устройств, великолепно выросли, а 12% оказались слабыми. Среди "контрольных" деревьев, посаженных в том же месте обычным методом, выросли и окрепли 10%, остальные же 90% — погибли, несмотря на ежедневный полив. Однако мы все прекрасно понимаем, что есть силы, которые не заинтересованы в восстановлении экологического баланса на планете. Как можно вырастить лес там, где, с одной стороны, не прекращаются гражданские войны, а, с другой, — местные люди не хотят расставаться с пустыней, ибо это родина их предков?! Почему, например, в Дубае могут возводить огромные небоскрёбы и искусственные острова, но не могут посадить в округе лес, который ежегодно бы расширялся и захватывал всё больше и больше пространства? Жителей таких стран точно есть деньги на опреснительные установки, но они почему-то этого не делают, и войны у них нет.