Planeta curata

ПОТЕНЦИАЛ ЧЕЛОВЕКА

ЛЮБОВЬ — ОПУСТЕВШЕЕ ПОНЯТИЕ ИЛИ СУРОВЫЙ ПОДВИГ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

«Иногда даже большая любовь проявляется в очень суровых формах —"его же любит — наказует". Спускать недостатки у любого человека, не желать видеть их в любимом — это всегда слабость, себялюбивая трусость. Это большая задача и надо принять её на себя.»
Б.Л.Смирнов. Из письма Василию Семёновичу.

Называя себя человеком разумным, гуманным, человек, тем не менее, даже в XXI-м веке не изменил в себе многие качества, из-за которых называть себя так он не имеет права, если он желает быть предельно честным. Не говоря уже о таких внешне понятных и явно осуждаемых проявлений нечеловечности, как войны, убийства, мучения, рабство, голод, есть ещё более тонкие, закамуфлированные, даже почти табуированные проявления негуманного отношения к себе подобным и к окружающему миру. Как ни странно, многие из них связаны с таким достаточно абстрактным понятием, как любовь. В русском языке один и тот же глагол передаёт всю гамму чувств: я люблю яблоки, мясо, смотреть кино, и в то же время мы говорим: люблю родину, маму и т.д., т.е. высокие чувства уживаются вместе с тривиальными, натуралистическими. Мы не склонны думать, что основу наших чувств составляют низменные чувства (как это часто утверждается с подачи З.Фрейда), а полагаем, что здесь произошло наложение смыслов и что в силу инерции и попустительства человека закрепилось неправильное понимание и употребление слова «любовь», и оно, как системная ошибка, мешает правильной работе всей программы. Наша задача вскрыть механизм действия этой ошибки и наметить способ её устранения. Итак, приступим.

Рассмотрим следующее противоречие. Любому нравственно нормальному человеку, особенно в детском возрасте, противно убийство животных; это чувство разделяют и не знающий о высоких идеях ребёнок, и эрудированный гуманист. Так, один из последних подвижников Запада, А. Швейцер, писал о благоговении перед жизнью "Я есть жизнь, которая хочет жить, я есть жизнь среди жизни, которая хочет жить"(1). Но, позвольте, как же жить с этим противоречием? Практически всё в жизни построено на употреблении одних форм жизни в пищу другими, однако об этом «гуманные» люди предпочитают не говорить, превращая это в некое табу, ужас которого зачастую непонятен сознанию городского человека.

Разумеется, умом все это прекрасно понимают, но мерзость бойни не встаёт перед глазами человека, проглатывающего кусок мяса, как не понятен ужас войны тем, кто наблюдает за ней на экранах телевизоров. Но что должен делать человек в этом случае? Дальше жить с этим табу? Мы восторгаемся и умиляемся резвящимися козлятами, ласковыми телятами и смешными поросятами, но любим мясо, считаем его необходимым для своего существования, поэтому питаемся убоиной. Противоречие? Да. Его пытаются разрешить вегетарианцы и веганы, но их противники называют это лицемерием: ведь и траве больно, когда её срывают, и они по-своему правы! Так что же есть вообще? Умереть с голоду?

Пока остановимся на этом вопросе(2).

Далее, рассмотрим любовь к родителям и любовь между мужчиной и женщиной. И здесь мы сталкиваемся с глубочайшими противоречиями. С одной стороны, ребёнку с его чистой и беззаветной любовью к матери рано или поздно открываются как объективная данность физиологические подробности появления детей на свет, и здесь его сознание выдерживает напор либо циничного медицинского реализма, либо библейского осуждения этого акта. Н.Ф. Фёдоров писал: «можно догадываться, что у человека вся кровь должна была броситься в лицо, когда он узнал о своём начале, и как должен был он побледнеть, когда увидел конец в лице себе подобного, единокровного»(3). Вторая часть цитаты указывает на другое противоречие: с одной стороны, любовь к родителям, а с другой — наше смиренное отношение к их неизбежной смерти. Часто бывает, что человек по своему малодушию даже стремится уклониться от диктуемого любовью долга: ухаживать за престарелыми родителям, и он, в лучшем случае, перекладывает эти обязанности на других (дома престарелых, сиделок и т.д.).

Может возникнуть вопрос: а что делать? Все умирают. Проблема становится ещё острее, когда ухаживать за престарелыми родителями мешает всё та же «любовь», но уже к противоположному полу. Крайняя степень этого случая показана в притче о молодом человеке, жена которого ненавидела свою свекровь, поэтому притворилась тяжело больной и сказала, что вылечиться от болезни она сможет, лишь съев сердце свекрови. И вот молодой человек, совершив глубочайшее нравственное падение, решился на этот чудовищный поступок. И когда он торопился принести сердце матери своей возлюбленной-вампирше, он спотыкнулся и чуть не упал, а сердце матери, дрогнув, сказало: «Осторожно, не упади, сынок». Сказка — ложь, да в ней намёк — добрым молодцам урок. Если перевести сюжет и детали притчи с языка символов на обычный язык, то это не такое уж редкое в наши дни явление, когда в угоду возлюбленной (-ному), сын (дочь) начинает плохо обращаться со своими родителями(4). Получается, что либо не всё то, о чём мы говорили, есть любовь, либо любовь — самоисключающее понятие.

Сказанного уже достаточно, чтобы обозначить глубину проблемы. Выход из обозначенных противоречий дан в проекте Н.Ф. Фёдорова, который призывает к устранению небратских отношений и объединению людей в общем деле для достижения следующих целей. Во-первых, это управление стихиями (регуляция природы). Об этом мы много писали раньше на страницах журнала. По мнению Н.Ф. Фёдорова, человек создан для того, чтобы быть разумом природы, которая таковым не обладает, что выражается в различных стихийных бедствиях, уносящих жизни тысяч живых существ. Достижение этой цели должно быть осуществлено сначала обращением орудий истребления людей в орудия для вызывания дождя, т.е. перенаправлением одного из главных векторов современной деятельности человека, а затем непосредственным (без машин) воздействием человека на природу.

Второй целью является психофизиологическая  регуляция самого человека, т.е. при помощи поднятия уровня сознания человек окажется способным преобразовать себя в автотрофное существо, или существо, способное питаться не за счёт других форм жизни, а за счёт неорганической материи, энергии солнца, минералов(5), в существо, способное перемещаться в пространстве без летательных аппаратов и жить в любой среде, в том числе в открытом космосе. И первая, и вторая цель взаимообусловлены. Весьма примечательно, что в качестве одного из методов для понимания своего психического и физического состояния и их видоизменения с целью искоренения недостатков, а также с целью выявления в себе черт отцов и матерей Н.Ф. Фёдоров предлагает людям вести психофизиологический дневник(6). Обмен дневниками со своими единомышленниками позволил бы быстрее вскрыть то, что мешает человеку духовно и физически эволюционировать. Читающий такой дневник должен понимать всю ответственность такой работы и ни в коем случае не злоупотреблять оказанным доверием. Это суровый подвиг, и он возможен, только если между людьми будет настоящее чувство любви и братства.

Третьей целью, непосредственно проистекающей из второй, является патрофикация, т.е. воскрешение всех предков, всех поколений живших людей в их преображённой новой психофизиологической форме, так что все противоречия, в том числе и обозначенные ранее (убийства животных и людей, отсутствие смерти, отсутствие плотской любви) будут сняты. Движущей силой этого проекта является любовь к отцам, ушедшим в другой мир предкам. Это может показаться утопией, фантастикой, однако если только на минуту представить какие горизонты эволюции открываются человеку, если он только устранит небратские отношения и выйдет из своего ложномладенческого состояния (войны, спорт, производство безделушек, мода, зрелища) и направит свою творческую мощь на саморазвитие ради этой высокой идеи. Тогда он по-праву сможет называть себя человеком этичным.