РОМАН


 

Андрей Платонов
ПЕСЧАНАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА(1)

1
Двадцатилетняя Мария Нарышкина родом из глухого, забросанного песками городка Астраханской губернии. Это был молодой здоровый человек, похожий на юношу, с сильными мускулами и твёрдыми ногами. Всем этим добром Мария Никифоровна была обязана не только родителям, но и тому, что ни война, ни революция её почти не коснулись. Её глухая пустынная родина осталась в стороне от маршевых дорог красных и белых армий, а сознание расцвело в эпоху, когда социализм уже затвердел. Отец-учитель не разъяснял девочке событий, жалея её детство, боясь нанести глубокие незаживающие рубцы её некрепкому растущему сердцу. Мария видела волнующиеся от легчайшего ветра песчаные степи прикаспийского края, караваны верблюдов, уходящих в Персию, загорелых купцов, охрипших от песчаной пудры, и дома в восторженном исступлении читала географические книжки отца. Пустыня была её родиной, а география — поэзией. Шестнадцати лет отец свёз её в Астрахань на педагогические курсы, где знали и ценили отца. И Мария Никифоровна стала курсисткой. Прошло четыре года — самых неописуемых в жизни человека, когда лопаются почки в молодой груди и распускается женственность, сознание и рождается идея жизни. Странно, что никто никогда не помогает в этом возрасте молодому человеку одолеть мучащие его тревоги; никто не поддержит тонкого ствола, который треплет ветер сомнений и трясёт землетрясение роста. Когда-нибудь молодость не будет беззащитной. Была, конечно, у Марии и любовь, и жажда самоубийства, — эта горькая влага орошает всякую растущую жизнь. Но всё минуло. Настал конец ученья. Собрали девушек в зал, вышел завгубоно(2) и разъяснил нетерпеливым существам великое значение их будущей терпеливой деятельности. Девушки слушали и улыбались, неясно сознавая речь. В их годы человек шумит внутри, и внешний мир сильно искажается, потому что на него глядят блестящими глазами. Марию Никифоровну назначили учительницей в дальний район — село Хошутово, на границе с мёртвой среднеазиатской пустыней.


2
Тоскливое, медленное чувство охватило путешественницу — Марию Никифоровну, когда она очутилась среди безлюдных песков на пути в Хошутово. В тихий июльский полдень открылся перед нею пустынный ландшафт. Солнце исходило зноем с высоты жуткого неба, и раскаленные барханы издали казались пылающими кострами, среди которых саваном белела корка солонца. А во время внезапной пустынной бури солнце меркло от густой желтоватой лёссовой пыли, и ветер с шипением гнал потоки стонущего песка. Чем сильнее становится ветер, тем гуще дымятся верхушки барханов, воздух наполняется песком и становится непрозрачным. Среди дня, при безоблачном небе, нельзя определить положение солнца, а яркий день кажется мрачной лунной ночью. Первый раз видела Мария Никифоровна настоящую бурю в глубине пустыни. К вечеру буря кончилась. Пустыня приняла прежний вид: безбрежное море дымящихся на верхушках барханов, сухое томящее пространство, за которым чудилась влажная, молодая, неутомимая земля, наполненная звоном жизни. В Хошутово Нарышкина приехала на третий день к вечеру. Она увидела селение в несколько десятков дворов, каменную земскую школу и редкий кустарник — шелю?гу у глубоких колодцев. Колодцы на её родине были самыми драгоценными сооружениями, из них сочилась жизнь в пустыне, и на устройство их требовалось много труда и ума. Хошутово было почти совсем занесено песком. На улицах лежали целые сугробы мельчайшего беловатого песка, надутого с плоскогорий Памира. Песок подходил к подоконникам домов, лежал буграми на дворах и точил дыхание людей. Всюду стояли лопаты, и каждый день крестьяне работали, очищая усадьбы от песчаных заносов. Мария Никифоровна увидела тяжкий и почти ненужный труд, — потому что расчищенные места снова заваливались песком, — молчаливую бедность и смиренное отчаяние(3). Усталый голодный крестьянин много раз лютовал, дико работал, но силы пустыни его сломили, и он пал духом, ожидая либо чьей-то чудесной помощи, либо переселения на мокрые северные земли. Мария Никифоровна поселилась в комнате при школе. Сторож-старик, очумевший от молчания и одиночества, обрадовался ей, как вернувшейся дочке, и хлопотал, не жалея здоровья, над устройством её жилья.


3
Оборудовав кое-как школу, выписав самое необходимое из округа, Мария Никифоровна через два месяца начала ученье. Ребята ходили неисправно. Придут то пять человек, то все двадцать. Наступила ранняя зима, такая же злобная в этой пустыне, как лето. Застонали страшные снежные бураны, перемешанные с колким, жалящим песком, захлопали ставни в селе, и люди окончательно замолчали. Крестьяне заскорбели от нищеты. Ребятам не во что было ни одеться, ни обуться. Часто школа совсем пустовала. Хлеб в селе подходил к концу, и дети на глазах Марии Никифоровны худели и теряли интерес к сказкам. К Новому году из двадцати учеников двое умерли, и их закопали в песчаные зыбкие могилы. Крепкая, весёлая, мужественная натура Нарышкиной начала теряться и потухать. Долгие вечера, целые эпохи пустых дней сидела Мария Никифоровна и думала, что ей делать в этом селе, обречённом на вымирание. Было ясно: нельзя учить голодных и больных детей. Крестьяне на школу глядели равнодушно, она им была не нужна в их положении. Крестьяне пойдут куда угодно за тем, кто им поможет одолеть пески, а школа стояла в стороне от этого местного крестьянского дела. И Мария Никифоровна догадалась: в школе надо сделать главным предметом обучение борьбе с песками, обучение искусству превращать пустыню в живую землю(4). Тогда она созвала крестьян в школу и рассказала им про своё намерение. Крестьяне ей не поверили, но сказали, что дело это славное. Мария Никифоровна написала большое заявление в окружной отдел народного образования, собрала подписи крестьян и поехала в округ. В округе к ней отнеслись сочувственно, но кое с чем не согласились. Особого преподавателя по песчаной науке ей не дали, а дали книги и посоветовали самой преподавать песчаное дело. А за помощью следует обращаться к участковому агроному. Мария Никифоровна рассмеялась: — Агроном жил где-то за полтораста вёрст и никогда не бывал в Хошутове. Ей улыбнулись и пожали руку в знак конца разговора и прощания(5).


4
Прошло два года. С большим трудом, к концу первого лета, удалось Марии Никифоровне убедить крестьян устраивать каждый год добровольные общественные работы — месяц весной и месяц осенью. И уже через год Хошутова было не узнать. Шелюговые посадки защитными полосами зеленели вокруг орошаемых огородов, длинными лентами окружили Хошутово со стороны ветров пустыни и зауютили неприветливые усадьбы(6). Около школы Мария Никифоровна задумала устроить сосновый питомник, чтобы перейти уже к решительной борьбе с пустыней. У неё было много друзей в селе, особенно двое — Никита Гавкин и Ермолай Кобозев, — настоящие пророки новой веры в пустыне. Мария Никифоровна вычитала, что посевы, заключённые меж полосами сосновых насаждений(7), дают удвоенные и утроенные урожаи, потому что дерево бережёт снежную влагу и хранит растение от истощения горячим ветром. Даже шелюговые посадки увеличили намного урожай трав, а сосна — дерево попрочней. Хошутово извека страдало от недостатка топлива. Топили почти одними смрадными кизяками и коровьими лепёшками. Теперь шелюга дала жителям топливо. Крестьяне не имели никакого побочного заработка и страдали от вечного безденежья. Та же шелюга дала жителям прут, из которого они научились делать корзины, ящички, а особо искусные — даже стулья, столы и прочую мебель. Это дало деревне в первую зиму две тысячи рублей приработка. Поселенцы в Хошутове стали жить спокойнее и сытее, а пустыня помалости зеленела и становилась приветливей. Школа Марии Никифоровны всегда была полна не только детьми, но и взрослыми, которые слушали чтение учительницы про мудрость жить в песчаной степи(8). Мария Никифоровна пополнела, несмотря на заботы, и ещё больше заневестилась лицом.


5
На третий год жизни Марии Никифоровны в Хошутове, когда стоял август, когда вся степь выгорела и зеленели только сосновые и шелюговые посадки, случилась беда. В Хошутове старики знали, что в этом году должны близ села пройти кочевники со своими стадами: через каждые пятнадцать лет они проходили здесь по своему кочевому кольцу в пустыне. Эти пятнадцать лет хошутовская степь паровала, и вот кочевники завершили свой круг и должны явиться здесь снова, чтобы подобрать то, что отдохнувшая степь вымогла из себя. Но кочевники почему-то запоздали: они должны быть поближе к весне, когда ещё была кое-какая растительность.
 — Всё равно придут, — говорили старики. — Беда будет.
Мария Никифоровна не всё понимала и ждала. Степь давно умерла — птицы улетели, черепахи спрятались в норы, мелкие животные ушли на север, к естественным водоемам. 25 августа в Хошутово прибежал колодезник с дальней шелюговой посадки и начал обегать хаты, постукивая в ставни:
 — Кочуи? прискакали!..
Безветренная в этот час степь дымилась на горизонте: то скакали тысячи коней кочевников и топтались их стада. Через трое суток ничего не осталось ни от шелюги, ни от сосны — всё обглодали, вытоптали и истребили кони и стада кочевников. Вода пропала: кочевники ночью пригоняли животных к колодцам села и выбирали воду начисто(9). Хошутово замерло, поселенцы лепились друг к другу и молчали. Мария Никифоровна заметалась от этой первой, настоящей в еёе жизни печали и с молодой злобой пошла к вождю кочевников. Вождь выслушал её молча и вежливо, потом сказал:
 — Травы мало, людей и скота много: нечего делать, барышня. Если в Хошутове будет больше людей, чем кочевников, они нас прогонят в степь на смерть, и это будет так же справедливо, как сейчас. Мы не злы, и вы не злы, но мало травы. Кто-нибудь умирает и ругается(10).
 — Все равно вы негодяй! — сказала Нарышкина. — Мы работали три года, а вы стравили посадки в трое суток... Я буду жаловаться на вас Советской власти, и вас будут судить...
 — Степь наша, барышня. Зачем пришли русские? (11) Кто голоден и ест траву родины, тот не преступник.
Мария Никифоровна втайне подумала, что вождь умён, и в ту же ночь уехала в округ с подробным докладом. В округе её выслушал завокроно и ответил:
 — Знаете что, Мария Никифоровна, пожалуй, теперь в Хошутове обойдутся и без вас.
 — Это как же? — изумилась Мария Никифоровна и нечаянно подумала об умном вожде кочевников, не сравнимом с этим начальником.
 — А так: население уже обучилось бороться с песками и, когда уйдут кочевники, начнёт шелюгу сажать снова. А вы не согласились бы перевестись в Сафуту?
 — Что это за Сафута? — спросила Мария Никифоровна.
 — Сафута — тоже село, — ответил завокроно, — только там селятся не русские переселенцы, а кочевники, переходящие на оседлость. С каждым годом их становится всё больше. В Сафуте пески были задернелые и не действовали, а мы боимся вот чего: пески растопчутся, двинутся на Сафуту, население обеднеет и снова станет кочевать...
 — А при чем тут я? — спросила Нарышкина. — Чтo я вам, укротительница кочевников, что ли?
 — Послушайте меня, Мария Никифоровна, — сказал заведующий и встал перед ней. — Если бы вы, Мария Никифоровна, поехали в Сафуту и обучили бы осевших там кочевников культуре песков, тогда Сафута привлекла бы к себе и остальных кочевников, а те, кто уже поселился там, не разбежались бы. Вы понимаете меня теперь, Мария Никифоровна?.. Посадки же русских поселенцев истреблялись бы всё реже и реже... Кстати, мы давно не можем найти кандидатку в Сафуту: глушь, даль — все отказываются. Как вы на это смотрите, Мария Никифоровна?..
Мария Никифоровна задумалась: «Неужели молодость придётся похоронить в песчаной пустыне среди диких кочевников и умереть в шелюговом кустарнике, считая это полумертвое деревцо в пустыне лучшим для себя памятником и высшей славой жизни?..». А где же её муж и спутник?.. Потом Мария Никифоровна второй раз вспомнила умного спокойного вождя кочевников, сложную и глубокую жизнь племён пустыни, поняла всю безысходную судьбу двух народов, зажатых в барханы песков, и сказала удовлетворенно:
 — Ладно. Я согласна... Постараюсь приехать к вам через пятьдесят лет старушкой... Приеду не по песку, а по лесной дороге. Будьте здоровы — дожидайтесь!
Завокроно в удивленье подошёл к ней.
 — Вы, Мария Никифоровна, могли бы заведовать целым народом, а не школой. Я очень рад, мне жалко как-то вас и почему-то стыдно... Но пустыня — будущий мир, бояться вам нечего, а люди будут благородны, когда в пустыне вырастет дерево... Желаю вам всякого благополучия(12).
1927 г.


Краткая биографическая справка о писателе

Андре?й Плато?нов (настоящее имя Андрей Платонович Климе?нтов; 16 (28) августа 1899, Воронеж, Российская империя — 5 января 1951, Москва, СССР) — русский советский писатель и поэт, драматург, публицист, киносценарист. Журналист, военный корреспондент. Сложное мировоззрение Андрея Платонова сочетает в себе элементы коммунизма, христианства и экзистенциализма, и не поддаётся однозначному определению. Одной из наиболее ярких отличительных черт платоновского творчества является его оригинальный, не имеющий аналогов в русской литературе язык, который часто называют «первобытным», «нескладным», «самодельным» и т. п. К числу ключевых мотивов в творчестве Платонова относится тема смерти и её преодоления. Анатолий Рясин пишет о платоновской «метафизике смерти». Попавший в молодости под влияние идей русского философа-космиста Николая Фёдоровича Фёдорова, Платонов неоднократно обращается к идее воскрешения мёртвых, которая в сознании его героев связывается с грядущим приходом коммунизма («Прушевский! Сумеют или нет успехи высшей науки воскресить назад сопревших людей? — Нет… — Врёшь! (…) Марксизм всё сумеет. Отчего ж тогда Ленин в Москве целым лежит?») Один из повторяющихся мотивов в его творчестве — смерть ребёнка: в «Котловане» соответствующая сцена становится ключевой — после смерти своей воспитанницы Насти работники, копающие котлован, теряют веру во всесилие коммунизма и надежду на победу над смертью («Я теперь ни во что не верю!»). – По материалам www. wikipedia.ru

1. А. П. Платонов. Избранные произведения: Рассказы. Повести. — М.: Мысль, 1983. В основе сюжета — фрагменты биографии Марии Кашинцевой, ставшей прототипом главной героини. По мотивам произведения был снят художественный фильм «Айна». по словам исследователя истории литературы Алексея Варламова, в основу сюжета легли фрагменты биографии невесты Платонова — Марии Александровны Кашинцевой. В 1921 году, будучи студенткой университета, она отправилась в село Верхнее Волошино близ Воронежа, чтобы участвовать в программе ликвидации безграмотности. В своих воспоминаниях, озаглавленных «История молодого человека и молодой девушки 20-го века», Кашинцева признавалась, что отъезд в глубинку был связан не только с осознанием благородства выполняемой миссии, но и с желанием «бежать от любви». Молодой женщине казалось, что Платонов занимает в её жизни слишком много места; стремление заглушить это чувство привело к тому, что Кашинцева сама попросила отправить её в сельскую местность. «Побег от любви» не удался: начинающий литератор ради встреч с будущей женой преодолевал пешком расстояние в 60 километров, писал ей письма; на обложке своей первой брошюры Платонов начертал: «Марии. Вся моя жизнь была только предчувствием Вас. Андрей». – www.wikipedia.ru

2. Заведующий губернским отделом народного образования. – Ред.

3. Типичная реакция утомлённого жизнью сельчанина. – Ред.

4. А.П. Платонов в молодости находился под сильным влиянием Н.Ф. Фёдорова, и эта идея в точности повторяет один из пунктов фёдоровского проекта «Общее Дело» об управлении природой и о центральной роли школы в нём. Наука не должна быть служанкой промышленности, которая в свою очередь является служанкой моды и полового подбора вообще, а должна предложить решение продовольственного вопроса, который, как бы это ни казалось странным, в XXI-м веке не только не исчез, а в некоторых странах даже усугубился. Даже в нашей стране, цветущей Молдавии, на юге из года в год возрастает угроза опустынивания. А если этот вопрос понимать шире, ведь лес есть первый союзник человека в метеорологической регуляции земного шара, то лесоводство, наряду с астрономией, действительно должно быть основным предметом в школе. – Ред.

5. Вся эта ситуация напоминает настоящее время: то же сочувствие, то же отсутствие инициативы со стороны властей и со стороны местных жителей. Единственным отличием является сильный энтузиазм со стороны учительницы, который объясняется идеологией того времени и гордостью за свою возрождающуюся могучую страну, стабильно предоставлявшую любому специалисту место работы и жильё. Вопрос читателю: чем должен вдохновлять себя сегодняшний молодой специалист? – Ред.

6. Наглядный результат мощи общего дела. – Ред.

7. Сосна — удивительное дерево. Благодаря своей разветвлённой поверхностной корневой системе она способна выживать там, где практически все деревья её размера гибнут, поэтому она есть первый союзник, «первопроходец» в борьбе с пустыней. А какое это эстетическое чудо: сосна на песке! У И.И. Шишкина есть такая картина: «Сосна на песке».

8. Если бы люди поселений в пустыне осознавали безграничность своих сил и могли бы мыслить стратегически, хотя бы на 50–100 лет вперёд, они могли бы ежегодно отвоёвывать у пустыни десятки, сотни метров, постепенно расширяя свои защитные лесонасаждения, которые, как частокол, оберегающий от врага, всё рос и рос бы в диаметре, пока не соединился бы с другим также выросшим зелёным «частоколом» из другого поселения. – Ред.

9. Очень метко показан разрушительный для мира образ мышления, мышления кочевника, который потребительски относится к природным ресурсам. В результате преобладания такого типа мышления, наряду с отсутствием в религиозной сфере уважительного отношения к живой природе, народы средиземноморья и Ближнего востока превратили некогда цветущий райский сад в пустыню. В экономике эта модель также получила широкое распространение: нерациональное использование ресурсов, загрязнение окружающей среды, перемещение производства в регионы с наилучшими условиями (дешёвая рабсила, сырьё и т.д.). Космополитический человек не дорос до понимания всей Земли как единого дома. Он ощущает себя капризным, неопрятным постояльцем, который воображает, что завтра он покинет этот номер гостиницы и поселится в другом, а кто-то будет за него убирать весь его мусор. – Ред.

10. Краткая и меткая цинично-реалистичная оценка одной из основных причин небратских отношений и войн на протяжении всей истории жизни человечества. При решении продовольственно-санитарного вопроса (по Н.Ф. Фёдорову) поводов для распрей будет гораздо меньше, но это не входит в планы мировой «элиты». Лозунг «разделяй и властвуй» можно было бы перефразировать как «обделяй и властвуй». Капиталистическая модель общества рухнет, если установится достаток, если люди перестанут ощущать себя экономическими рабами системы.

11. Очень часто эту фразу в отношении русских можно услышать в бывших республиках СССР. Хоть Мария Никифоровна и называет вождя умным, но он находится в узких рамках своего мировоззрения, которое не может понять (и эту ошибку совершают и наши современники) весь масштаб мероприятий по улучшению жизни народа, проведённых в СССР.

12. Наверняка сегодня многие люди назвали бы такой выбор жизненного пути безумным, глупым, но, похоже, что, именно благодаря таким людям наша страна могла сделать такой сильный рывок в 30-х годах прошлого века, позволивший нам за 10 лет успеть догнать Запад и достойно встретить врага в Великую Отечественную Войну. И благодаря таким людям мы победили в Великой Отечественной Войне. Мы не хотим сказать, что только народ одержал победу в войне, только народ смог дать такие темпы экономического роста, ибо есть и такая точка зрения. В действительности, в стране было и ответственное, компетентное руководство (конечно, были и паразиты, и диверсанты, а на низших уровнях власти и массовые злоупотребления), и верящий этому руководству народ, причём последний верил не только благодаря пропаганде, а благодаря личному опыту общения с этим руководством. Российский экономист В. Ю. Катасонов в своей книге «Экономика Сталина» показывает, что социализм сталинского периода отличается от социализма его преемников тем, что у партийной верхушки сталинского периода в целом не было больших возможностей и желания накопления личных богатств, а после смерти Сталина партийная элита всё больше и больше чувствовала себя стеснённой рамками социализма, поэтому и была устроена программа перестройки-сращения с капитализмом, что в конечном счёте и привело к развалу СССР. Т.е. сами партийные деятели развалили эту страну, желая стать полноценными капиталистами. Так, у Сталина, как известно, после смерти остались пара личных вещей и 900 рублей на сберкнижке, при этом работал он не покладая рук. Это соответствующим образом отражалось на его окружении, которое не могло позволить себе роскошь, счета в заграничных банках и т.д. Прибыль от производства в стране вкладывалась в средства производства, а не тратилась верхушкой (как в капитализме), поэтому страна и смогла сделать такой рывок. При условии сохранения этого темпа СССР далеко обогнал бы западные страны к 1990-м годам. Однако была внутренняя диверсия, поощряемая внешними врагами, которая перенаправила стану на другие рельсы. Тот же В.Ю. Катасонов пишет, что сталинскую модель экономики невозможно реанимировать в настоящее время, потому что нет человека той эпохи, обладающего определённым набором качеств, способного быть движущей силой этой модели, такого, как героиня рассказа А. Платонова, Мария Никифоровна. Современные люди не способны на такие жертвы и лишения. Помочь создать такого человека, по мнению В.Ю. Катасонова, может православие. Но как оно сможет это сделать, если оно само проникнуто тлением капитализма? Вот вопрос, на который В.Ю. Катасонов не отвечает.