Planeta curata

КУЛЬТУРА И ДУХОВНОСТЬ

ОТЦОВСТВО И ВОСПИТАНИЕ
ДЕТЕЙ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

В своей замечательной лекции «Община и вызовы воспитания»(1) Александр Семёнович Филоненко, кандидат философских наук, доцент кафедры теории культуры и философии науки философского факультета Харьковского национального университета им. В. Н. Каразина рассказывает о многочисленных проблемах современности, связанных с воспитанием детей. Вполне очевидной и понятной многим родителям и педагогам проблемой является проблема скуки, апатии, которой охвачены большинство современных детей и подростков. Александр Семёнович начинает свою лекцию с рассказа своего друга, итальянского педагога Франко Нембрини, которого один итальянский подросток пригласил к себе в гости, заинтересовавшись его лекцией по литературе. Сам подросток находился под домашним арестом сроком на 3 года, так как его банда таких же несовершеннолетних, как и он сам, незадолго до этого убила прохожего. Когда речь идёт о подобных случаях, нам кажется, что это какие-то беспризорники из неблагополучных семей, семей эмигрантов, однако каково же было удивление Ф. Небмрини, когда он приехал в огромный дом и встретился с изысканным молодым человеком, который был очень эрудирован, и они целый час проговорили о поэзии. Ф. Нембрини был поражён познаниями и манерами этого молодого человека: таких детей за всю свою многолетнюю практику он встречал не более десяти человек. Когда они уже разговорились, учитель не выдержал и спросил своего нового друга о причинах убийства. Рассказ молодого человека можно свести к главной фразе, с которой он и начал своё повествование: «Тогда мы думали, что мы убиваем время, а мы убили человека».

А.С. Филоненко не рассказывает нам о физиологических причинах скуки, о которых мы писали ранее на страницах нашего журнала по материалам лекций и книг румынского биофизика Вержилиу Георге, а именно о влиянии компьютеров, планшетов и смартфонов на мозг детей. Мы не будем повторять всё сказанное ранее и отошлём читателя к нашей статье(2), однако сейчас ограничимся лишь коротким объяснением: при просмотре красочных, сопровождаемых визуальными и звуковыми спецэффектами видеоматериалов, при игре в подобные компьютерные игры у ребёнка и подростка происходит выброс огромного количества гормона дофамина, который вызывает чувство удовольствия и удовлетворения. Однако после такого мощного выброса наступает упадок сил, апатия, депрессия до тех пор, пока опять не будет получена возможность испытать такое чувство. При отсутствии этой возможности возникает ломка, как у наркомана, только в меньшей степени. Такой подросток с трудом может сосредоточиться на лекции и чтении книг, ему неинтересны обыкновенные игры, ему неинтересна жизнь вообще. При активном посещении соцсетей и вебсайтов мозг ребёнка и подростка оказывается завален хламом огромного количество просмотренных видеоматериалов, в том числе порнографического характера, что приводит к пресыщению, притуплению рефлексов, и к моральному и физиологическому старению. Это физиологическая причина скуки. Однако А. С. Филоненко открывает нам совершенно другую причину скуки, которая не менее важна, а может быть, является причиной того, что ребёнок удаляется в виртуальный мир. Этой причиной является устранение отца из процесса воспитания и образования, которое было сделано модернисткой культурой, полагавшей, что отцовство ассоциируется с властью, насилием, в то время как культура нового времени основывается на равенстве и равноправии. Однако в итоге, как выразился Ф. Нембрини, мы вместе с водой выплеснули ребёнка. В настоящее время роль отца сводится либо к содержанию семьи, либо к авторитету в последней инстанции, необходимому, когда ребёнок что-то натворил и мама не в состоянии решить эту проблему сама. Однако не в этом заключается функция отца. Его задача заключается в том, чтобы ребёнок понимал, глядя на него, что жизнь великая, красивая, прекрасная, и, если ребёнку плохо, он растерян, в глазах отца он видит скалу, твёрдость, но не потому что отец таков, а потому что он видел и видит нечто великое, которое наполняет его, также подверженного слабостям, этой твёрдостью. Одним из любимых примеров А.С. Филоненко является ребёнок, который сидит в грязной луже и лепит там каких-то коней. Инстинктивная реакция обычного отца в этом случае — это реакция власти: вытащить ребёнка оттуда силой и наказать, чтобы он больше так не делал. Но отцу больно потому, что в ста метрах от дома море, и ребёнок вместо того, чтобы играть в море, играет в луже. И обычный отец силой берёт своего ребёнка и отводит на море, чтобы сказать ему: вот, это лучше, чем твоя лужа. Однако ребёнок не разделяет восторг отца, потому что, во-первых, к нему, личности, было применено насилие, а во-вторых, он не сам к этому пришёл. Что же делает гениальный отец и педагог? Он подходит к играющему в луже ребёнку и говорит ему о море так, что ребёнок загорается этой идеей увидеть это чудо, потому что он видит этот искренний восторг в глазах отца. Но одно дело, когда море рядом, за домом, а другое дело, когда до моря далеко, и необходимо пройти трудный путь. И сын идёт за отцом по этому пути. Но наступает момент, когда отец уже не может больше идти. И тогда случается то, что доказывает подлинность отцовства и воспитания, которое отец дал сыну: сын берёт на плечи ослабшего отца и они продолжают свой путь вместе, как герой Троянской войны Эней вынес из города своего немощного отца Анхиза(3). Отец немощен, но у него есть глаза, и он по-прежнему видит нечто, что делает его живым, нечто запредельное, и сын так хочет увидеть это сам, что продолжает идти. Таким образом, одна из главных функций отцовства и педагога вообще заключается в свидетельстве, свидетельстве о величии Жизни, которое должно быть подлинным. Но это оказывается возможным только в том случае, если мы действительно видели это море, и оно действительно нас приводит в восторг, что возлагает на нас огромную задачу — самим пройти этот путь и опыт. Без этого дети просто будут терпеть нас до поры до времени, чтобы потом выйти из нашего круга влияния и уйти в мир, чтобы искать живых. Худшее, что может сделать отец, так это приходить домой усталым после работы и рассказывать ребёнку о том, насколько трудна жизнь, что всё плохо, все вокруг продажные, все воруют, враги наступают и т.д. Это предательство Жизни и отцовства.

Далее, раскрывая сущность настоящей педагогики, А.С. Филоненко выделяет три основных типа педагога. Первый тип — это педагог-авторитет. Воспитание и обучение такого педагога основаны на власти: дети выполняют его требования, однако знания и опыт не проходят через их психику, поэтому при малейшей возможности они стараются выйти из круга его влияния. Второй тип — педагог играющий в равенство и заявляющий, что он никакой не авторитет, он просто делится некоторым опытом, который ограничивается знанием предмета и обыкновенных житейских вопросов. Третий тип — это человек, который входит в класс или в компанию людей, и все видят в его глазах огонь, горящий благодаря чему-то неведомому остальным, к чему им также хочется прикоснуться. Это нечто может быть разных уровней глубины и сложности постижения, и в соответствии с этим мы чувствуем разную мощность исходящей из человека энергии. При этом сам человек может даже быть слабым, иметь свои недостатки, но мы понимаем, что за ним стоит гора, которая не умаляет его, а делает его просто чуть выше нас, для которых он проводник, уже побывавший там или идущий туда. Для А.С. Филоненко такой горой является христианство, однако это универсальный процесс, который, как любой символ, имеет много разных уровней постижения. Так, если мы вспомним все наши детские и юношеские увлечения, то они все возникали по одной и той же модели: мы общались с теми, кто уже прикоснулся к той или иной деятельности и зажёг нас этим огнём, или же мы сами что-то прочитали или увидели тех людей, которые уже горели этим огнём(4). И мы меняли наши увлечения в зависимости от того, насколько силён бы внешний огонь и насколько сильно этот внешний огонь охватывал нас и разжигал наш внутренний огонь, что определялось мудростью Жизни, всё устрояющей нам во благо. И мы бросали те или иные увлечения из-за духовного роста, для которого нужна была новая более питательная пища, а не пища для малышей.

По мнению А.С. Филоненко, христианство так много может нам рассказать об отцовстве и воспитании, потому что христиане ежедневно, более других, переживают этот опыт отцовства в отношении Бога и Христа. Более того, для них более, чем для представителей других религий, понятна связь между отцовством, воспитанием и милосердием. Как он это объясняет? Наверное, самая глубокая рана, не заживающая всю жизнь, есть у тех родителей, которые не понимают, почему они так любят своих детей, а дети почему-то страдают от этой любви и в какой-то момент начинают бунтовать. Александр Семёнович объясняет, что во всех подобных случаях есть одна и та же причина. Родители говорят своему ребёнку подобные слова: «Мы тебя любим, если ты…». Вот когда возникает это «если ты», то любовь родителей, как в сказке о Золушке, из кареты превращается в тыкву. Любовь превращается в шантаж. И ребёнок начинает защищаться от такой любви. Вторая модель отношений с детьми формулируется следующей фразой: «Я готов отдать жизнь за тебя без „если ты”». Если ребёнок это понимает, то отцовство случилось. Здесь многие мамы, отцы и педагоги запротестуют: как же так, это непедагогично, зачем тогда воспитывать? При этом никто, даже многие священники не вспоминают притчу о блудном сыне. И Александр Семёнович рассказывает о своём опыте наивного чтения богословских текстов в агрессивных средах, т.е. в группе людей, которые вообще не знакомы с Евангелием или другими священными текстами. Менеджеры, бизнесмены, консультанты собираются на семинар и читают притчу о блудном сыне, не зная откуда она. Им кажется, что это из книги «Тысяча и одна ночь». Это так называемое «наивное чтение». Сначала они читают весь текст, а потом читают его по ролям, причём каждый выбирает себе  какую-то роль: старшего сына, младшего, отца. Так вот, самая непонятная для всех фигура из этой притчи — это фигура отца. Он ведёт себя не как отец: бежит навстречу сыну, бросается ему на шею, целует, даёт перстень на руку. Многие из участников семинара протестуют: нет, это непедагогично, а вдруг он опять уйдёт? А вдруг он пришёл, чтобы вынести телевизор?(5) А сколько раз он будет его прощать? Полагают, что отец должен был с ним поговорить примерно в этом духе: «Так, сынок, расскажи о чём ты думаешь. Давай составим проект, бизнес-план на три года, чем ты будешь заниматься и т.д.». Но он ничего этого не делает, а напротив, устраивает пир, абсолютно никак, ни единым словом, не укоряя вернувшегося сына за растраченную часть наследства, за распутный образ жизни, за предательство. Наивный читатель, не знающий, что эта история из Библии, протестует, все мамы протестуют. Это не воспитание! Если так всем разрешить, то люди начнут шалить! И вот, что поразительно и что отмечается автором лекции как уникальная антропологическая характеристика. Мы никому не пожелаем такого отца: соседям, родственникам, тёще, так как это только им навредит, они погибнут от такого воспитания, однако нам самим нужен только такой отец, который всё простит. Однако если мы посмотрим на нашу жизнь и на те случаи, когда мы менялись, то мы увидим, что это происходило не тогда, когда мы были наказаны, а когда мы были прощены, и чем серьёзнее был проступок, тем более радикальное воздействие на нас производило прощение(6). И, если вернуться к христианству и опыту педагогики, то, мо мнению Александра Семёновича, революционность христианства именно в таком отеческом прощении: Бог, от которого мы, как блудные сыновья, пожелавшие пожить отдельно, отпали ведёт себя так, как этот отец из притчи и у него нет этой фразы «если ты…». И это не слабость, а настоящая духовная сила. В чём же? С точки зрения отца — несмотря на боль, горечь сначала отпустить, а потом принять, испытав лишь радость и не высказав не единого упрёка, понимая, что только так ты воспитаешь своего сына. Как же она действует и как работает это воспитание? Попробуйте представить себя на месте блудного сына — ты сидишь на пиру, который устроен в твою честь, но при этом ты ничего не сделал такого, ради чего этот пир следовало бы устроить, скорее наоборот, и в этом есть самое страшное наказание, потому что ты испытываешь жуткое раскаяние в том, что ты так злоупотребил любовью любящего отца, однако при этом ты знаешь, что независимо от того, что ты делаешь и как бы низко ты не упал — ты навечно остаёшься для него сыном.

Как-то нам довелось услышать такую точку зрения от из руководителей семейных школ о том, что мальчики в 14–15 годам отходят от влияния отца и ищут среди более старших сверстников или родственников, или других мужчин тех, кого они избирают в качестве наставника и кому они хотели бы подражать. И от этого выбора зависит их дальнейшее будущее. Одной из причин этого процесса является то, что наши дети слишком много знают о нас: мы можем быть авторитетами на работе, в метро, на лекции, но дома наши близкие видят все наши слабости и недостатки. Может быть, по этой причине у древних ариев Индостана отец-брамин, несмотря на то что сам владел знаниями, отправлял своего сына-подростка к другому брамину для прохождения периода ученичества, или брахмачарья. Кроме изучения различных наук, брахмачарин проходил опыт Запредельного, в который его посвящал наставник. В настоящее время в нашем обществе образовался вакуум наставников: отцы настолько заняты своими делами и работой, что им не хватает время на воспитание своих сыновей; мамы, как правило, балуют сыновей, так как им не хватает твёрдости; в школе большинство учителей женщины, которых юноши часто вообще не рассматривают как авторитет. Тренера различных спортивных секций могут выступить как наставники, однако это в основном касается физического развития юношей. При этом их никто не учит духовности, в чём заключается Жизнь, в чём задача каждого человека, откуда черпать силы для движения вперёд. Если взять священников, то они обычно рассказывают не о том, что такое Жизнь, а о том, как не нужно делать, и у многих людей возникает некий стереотип: христианство — это система запретов. А как было бы замечательно, если мы в каждом населённом пункте был бы не просто священник, исполняющий лишь различные ритуалы, глубинная суть которых многим людям непонятна, а священник-психолог, который мог бы выявлять проблемы детей и взрослых и давать советы, как их решить. Как правило, этого нет. Священники ограничиваются общими фразами и ссылкой на Священное писание, что часто недостаточно, поскольку нужен индивидуальный подход, нужна вот эта любовь и милосердие. С другой стороны, мы являемся свидетелями огромного, чудовищного негативного давления на наших детей: они смотрят фильмы с антигероями, слушают песни с диверсионными программами и вообще усваивают много таких моделей, которые просто вступают в противоречия с усвоенными в семье ценностями. Мы понимаем, что государственная система образования не занимается воспитанием, школы и университеты занимаются только передачей знаний, более того, мы видим, как с попустительства или по прямому влиянию государства в семью пытаются проникнуть неприемлемые для нас понятия, поэтому возникает вопрос: что мы сами можем противопоставить этому давлению? Единственный выход — стать живым, как было сказано выше, открыть в себе самом эту «гору», это «море», о которых говорит А.С. Филоненко и, несмотря на трудности жизни, поддерживать этот огонь в себе, зажигая им своих детей, показывая им, что скука рождается лишь о того, что ты не видишь в самом себе этот бездонный кладезь идей, превращений, возможностей. Для человека, открывшего в себе этот кладезь, каждый день является радостью, приближением к чему-то новому, таинственному. По мере взросления человека, он понимает, что это есть Бог, причём необязательно какой-то определённой религии, потому что иначе наступает догматизм и фанатизм. Если всё это искренне и неподдельно, дети пропитаются этим энтузиазмом и пойдут за вами, сначала в доступном их пониманию уровне символа, а затем (кто знает?) даже неся вас на плечах, как Эней своего отца Анхиза. Вам же для этого нужно следовать двум вышеобозначенным принципам: во-первых, вы свидетель «горы», видевший эту «гору» и знающий туда путь (или, по крайней мере, идущий туда) и, во-вторых, вы милосердный отец, подобный отцу из притчи о блудном сыне. При соблюдении этих двух принципов отцовство и воспитание ваших детей состоялось.

Редакция журнала «Общее Дело»
16 апреля 2023 г.